Игорь М. НАМАКОНОВ: «Принятие закона не кульминация, а начало нового пятилетнего сезона развития КИ»
Федерация креативных индустрий (ФКИ) — центр компетенций, источник рекомендаций по развитию креативного бизнеса, ставших особенно актуальными в свете принятия профильного законодательства о креативных индустриях (КИ).
В каких направлениях идёт развитие КИ в регионах, на что субъекты РФ делают ставки? Какова позиция ФКИ по вопросу критериев отнесения предпринимателей к разряду креативных? Какие инновационные форматы креативного образования развиваются и как выстраивается экспорт творческих продуктов? Как книжная отрасль включается в процесс? Ответы на эти и другие вопросы — в интервью с генеральным директором ФКИ Игорем М. НАМАКОНОВЫМ.
— Игорь, как Вы оцениваете сегмент КИ в России в цифрах и какие тренды сегодня основные? Как творческие индустрии представлены в регионах, можно ли нарисовать «карту» концентрации КИ в России?
— Я отталкиваюсь от официальных цифр и склоняюсь к наименьшему показателю в обсуждаемом диапазоне: 3% ВВП, хотя в некоторых источниках указывают 3,5%. Что касается регионов, то там цифры валового регионального продукта разные, а зависят они от деятельности, которая была развёрнута в предыдущие годы, и от того, как считают, конечно. Показатели колеблются в диапазоне от 0 до 15%. Такое большое статистическое лоскутное одеяло. Если сделать межрегиональный срез, чаще всего делают ставку на моду — это быстрорастущий сегмент. В подтверждение: недавно маркетплейс Ozon отчитался об итогах 2024 г., и Fashion стал самой быстрорастущей категорией: количество активных продавцов категории выросло на 62% и составило 260 тыс., более 30 млн пользователей посещают платформу Ozon Fashion ежемесячно. Конечно, активно развивается ИТ, особенно в части ПО. НИУ ВШЭ фиксирует за последние отчётные два года (2022–2023) почти двукратное увеличение объёма инвестиций в основной капитал организаций креативного сектора. И более 40% из этого объёма инвестировано в ПО. Что ещё видим: регионы очень хотят развивать кино — якутский опыт никому не даёт покоя. Также заметно растут по стране гастрономия, архитектура и медиа.
В последние год-два активно включаться в развитие инфраструктуры начали регионы, состоящие преимущественно из малых населённых пунктов, такие как Рязанская и Ивановская области, Республика Алтай. Есть территории, которые пока недостаточно подсвечены в инфополе, но внутри происходит стабильное «бурление», это Томская и Иркутская области, Северная Осетия — Алания. Конечно, всё так же на виду давние системные игроки: Калининград, Нижний Новгород, Красноярск, Ульяновск, Тюмень, Москва. И всё это происходит одновременно.
Конечно, ускорение всему придал вступивший в силу Федеральный закон № 330-ФЗ «О развитии креативных (творческих) индустрий в Российской Федерации». Регионы бросились принимать собственные региональные законы, но, судя по наполнению этих документов, есть ощущение, что 2025-й станет годом деятельного выжидания. Закон подразумевает самоопределение регионов в части приоритетных направлений развития. И им же даёт на откуп критерии определения, меры поддержки. А субъекты РФ ждут первые документы от Минэкономразвития России, которое теперь официально является профильным ведомством по КИ. Круг замкнулся. Что ещё интересно: на региональном уровне часто центры развития находятся в ведомстве культуры. Яркий пример: Агентство креативных индустрий Москвы курирует столичный Департамент культуры. И это лишний раз показывает многослойность и межведомственный характер КИ, который обойти не удастся. Искать баланс между экономикой и культурой придётся параллельно со всеми процессами по запуску инфраструктуры.
Главное, чтобы маховик не замедлялся с 2019 г., когда начался планомерный процесс развития КИ в стране. Яркой точкой отсчёта я называю большой круглый стол по теме в Российском союзе промышленников и предпринимателей. В тот же год была принята первая региональная концепция развития КИ в Республике Саха. Так вот, начиная с 2019 г. число событий и их скорости нарастают. Принятие закона не должно стать кульминацией, а символизировать начало нового пятилетнего сезона развития. Ведь именно к 2030 г. мы всей страной планируем достигнуть 6%-ной доли КИ в ВВП.
— В каком направлении идёт развитие КИ в регионах? Какие тактические и стратегические действия предпринимают на местах? Какие принимают законы, определяют меры поддержки?
— Сложилась практика делать ставку на три — пять направлений. Хотя ещё недавно, в 2020–2022 гг., регионы стремились найти у себя все 16 индустрий и все их развивать. Неважно было, в каком они состоянии, главное, что по классификатору названа креативной, значит, следует ею заниматься. Сегодня подход изменился: исследования, статистика, оценка потенциала — в общем, сильное стремятся делать сильнее.
Но как я сказал, не хватает региональной проактивности на уровне разработки региональных законов: пока документы принимают максимально рамочные. Те, кто давно в теме, уже не стесняются и создают для предпринимателей креативного сектора широкий спектр возможностей. В том же Красноярском крае или Тюмени есть акселераторы, трекинг, специализированные выставочные пространства, целевые субсидии, экспорт, активно работают над кредитами под залог нематериальных активов. Но практика существенно зависит от поддержки главы региона.
Зафиксировать общестрановой подход, релевантный для каждого региона, невозможно. Стандарт тут не работает. Можно дать набор успешных практик или межиндустриальную базу, на которой удобно формировать свой подход. Как раз для этой цели полтора года назад ФКИ совместно с Минкультуры России представили план «Шесть шагов запуска инфраструктуры». Вот они: выявление ключевых направлений КИ в регионе на основе исследования локальных лидеров КИ; организация проектного офиса для предметного развития КИ; календарный план исходя из сформированных приоритетов и доступного финансирования; развитие культуры и инструментов защиты интеллектуальной собственности среди предпринимателей; экспорт локальных креативных продуктов (поскольку часто спрос на локальные креативные продукты находится за пределами региона).
Сегодня мы активно и публично призываем регионы обращаться за консультациями в ФКИ. У нас огромная база межиндустриальных и региональных экспертов. Можем подобрать примеры лучших практик и решений именно под регион. Притом в формате одного зума или телефонного разговора.
Ещё пару лет назад было так: если кто-то не понимал, что такое КИ, то он прямо об этом говорил. Сейчас, после того как Президент РФ подписал закон, так открыто говорить уже стесняются. Теперь, куда ни приедешь, все уже освоили понятийный аппарат, владеют цифрами. Но как видим, решения принимать опасаются. Мы можем с этим помочь. Но нам нужен проявленный запрос от региона.
В том числе для выявления таких запросов на местах мы запустили в этом году новую инициативу — «Амбассадоры ФКИ». Сейчас уже есть три официальных представителя в трёх субъектах РФ. Сразу после анонса амбассадоров в наше Telegram-медиа «Красная кнопка» начали поступать запросы рассмотреть конкретных людей в новых регионах. Похоже, мы «попали в нерв». Но сотрудничать готовы только с людьми пассионарными, знающими локальный рынок и уже интегрированными в инфраструктурные процессы региона. Мы им планируем передавать свои знания, инструменты, актуальную повестку, право представлять ФКИ на отраслевых событиях. Намерены максимально расширить список амбассадоров в 2025 г. для усиления коммуникации с регионами.
На сегодняшний день главные наши источники региональных новостей — локальные центры развития. Они достаточно автономны, и у них нет обязательства выстраивать коммуникацию с нами. Всё на уровне сложившихся доверительных человеческих и профессиональных связей. В этом не было системы. Теперь оказалось важным, чтобы обмен информацией стал потоковым. Собственные проектные офисы открывать везде мы не имеем возможности, но локальных лидеров знаем достаточно (посмотрите портал 100mcr.com). На них и будем ориентироваться при развитии института амбассадорства.
— Критерии отнесения предприятий к КИ в принятом законе также устанавливаются на уровне регионов, как и порядок формирования и ведения реестров. По сути, получается, сколько субъектов, столько и вариантов. Как, на Ваш взгляд, во избежание казусов предусмотреть единообразие подходов?
— Казусы всё равно будут. Минэкономразвития России выступило с инициативой по поводу того, какие направления причислять к КИ. Понятно, что пока все будут оглядываться на федеральный орган и определять виды деятельности исходя из ОКВЭДов. Ситуация достаточно специфическая, потому что поиск видов деятельности до сих пор происходит. Надо пройти этот этап с ОКВЭДами, понять, насколько они эффективны, и с определённого момента начинать считать объём нематериальных активов. Такая логика чётко выходит из определения креативного продукта в законе — это результат интеллектуальной деятельности.
— Очевидно, что креативная экономика не может развиваться без интеллектуальной собственности. Однако Вы неоднократно отмечали очевидные проблемы: интенсивность патентования на уровне погрешности, слабая правовая грамотность субъектов КИ, масштаб кредитования под залог интеллектуальных прав на уровне эксперимента. Что изменилось за последние годы? Какими видите пути развития в этом направлении?
— Скажу ещё раз: законом зафиксировано, что креативные продукты являются результатом интеллектуальной деятельности. Это означает, что закончены споры относительно того, что собой представляют КИ. Теперь будут дискуссии о том, на что делать акцент, развивая творческие индустрии. Ближайшая повестка — вопрос о размере нематериальных активов в конкретных организациях как критерии отнесения к креативному предпринимательству и, как следствие, получение на этом основании различных видов поддержки. Пока это многим инфраструктурным игрокам не очень понятно, поскольку культура интеллектуальной собственности не сложилась, информация об этом распространяется от человека к человеку, нет больших публичных медийных кампаний, которые призывали бы людей регистрировать своё право. И это, конечно, ограничение. Скорость распространения информации зависит от количества людей, которые в этом разбираются. Но предметная работа идёт. Например, наши друзья из образовательного центра Digital IP напрямую сотрудничают с конкретными региональными властями и центрами развития, дают им предметные знания для внедрения соответствующих подходов в части защиты интеллектуальной собственности.
Что касается распространения опыта столицы, где начали предоставлять кредит под залог нематериальных активов, то сейчас Российский центр оборота прав (РЦИС) активно внедряет эту практику в нескольких регионах. На федеральном уровне ею заинтересовался ряд крупных банков. Как работать с кино, музыкой, ИТ, уже достаточно ясно, поскольку сложились понятные рынки, есть инструменты страхования рисков. Но сколько времени займёт распространение практики по стране и на все индустрии, сложно предсказать. Однако столица драйвит повестку и мотивирует работать над темой.
Как и с развитием КИ в целом, всё пойдёт из регионов-пионеров: кто-то что-то попробовал, у него получилось, остальные присматриваются, изучают, затем копируют. Спектр практик начнёт расширяться.
Мы со своей стороны объясняем: не ждите федеральных поручений, смотрите вперёд, изучайте региональные практики, осознайте: это вас непременно коснётся. Через объяснение, обсуждение, где-то через страх потери выгод в будущем мы прививаем стратегический взгляд на интеллектуальную собственность. Но делаю ещё раз на этом акцент: если бы прошла всероссийская кампания по популяризации этой темы, интенсивность изменений увеличилась бы на порядок.
— Расскажите подробнее о школах креативных индустрий (ШКИ). Каковы ожидания, промежуточные итоги, направления развития проекта?
— Это проект Минкультуры России. Его цель — создание условий для популяризации и развития творческих специальностей среди подростков в формате предпрофессиональной подготовки.
В рамках концепции ШКИ учащемуся необходимо пройти разные студии: фото, дизайн, анимацию, видео, звук — и понять, что ему близко, найти своё направление и раскрыться в рамках реальных проектов. Каждая студия в год набирает до 20 человек, в совокупности 100 учащихся. Обучение бесплатное, по заявке. В ряде регионов, где мало созидательных активностей для подростков, ШКИ становятся центрами притяжения лучших умов и талантов. В школы уже приходят родители, начинают делать проекты с детьми. Любая ШКИ имеет возможность расширить спектр образовательных услуг, но базово она должна набирать 100 человек в год в свои студии. Обучение длится два года, в некоторых школах — уже три. Каждый год открываются примерно 30 новых школ. До 2030 г. в планах открыть 240+ школ, сейчас их 93 в 60 субъектах РФ. Общее число учеников — более 12 тыс. одномоментно, через пять лет их будет 25 тыс. Множество примеров, когда ребята уже после первого года обучения учат сверстников первичным навыкам, и это происходит в формате локальных фестивалей по КИ.
Как и с КИ в целом, ситуация в ШКИ неоднородная. Методологическая основа единая, но регионы по-разному устроены, педагоги приходят из локальных индустрий. А индустрии развиты неравномерно. С учётом этого обстоятельства важно на постоянной основе выстраивать внутри сети ШКИ активный обмен практиками, взаимодействие преподавателей и учеников. В прошлом году мы запустили соревновательные форматы между школами «Креатон» и «Спринты», и это заметно повысило мотивацию к действию у преподавателей и учеников.
Интересно знать, что практически с открытия школы начинают работать с местными реальными заказами. Для примера, в школе из Майкопа или Гусева (Калининградская область) доля внешних проектов доходит до 60%. К ним обращаются предприниматели, местные департаменты и министерства.
Система ШКИ быстро эволюционирует под влиянием внешних сил, и школы становятся не просто образовательными учреждениями, но продюсерскими центрами. Именно поэтому темой второго Съезда ШКИ, прошедшего в декабре прошлого года, стало продюсирование талантов и кадров. Появляются межрегиональные коллаборации школ, начинают проводить локальные фестивали, школы создают совместные продукты с профильными колледжами. Например, в Улан-Удэ ШКИ второй год подряд делает собственный публичный спектакль. В 2023 г. было два показа, в 2024-м — пять. Чистая прибыль — на уровне полноценного предприятия.
На прошедшем Съезде состоялось также подписание соглашения между Роскультпроектом (оператором развития ШКИ) и Институтом развития профессионального образования при Минпросвещения России (куратором колледжей по КИ). Это сотрудничество подразумевает объединение ШКИ и колледжей творческих индустрий в рамках единой образовательной траектории. Это будет бесшовный переход: после школы сразу в профессиональную подготовку с другим количеством часов и иной сложностью проектов. Уже в трёх регионах реализуются пилотные проекты.
Думаю, что 2025-й станет важным годом для синхронизации преподавательского опыта и компетенций в ШКИ. Для этого мы привлекли много новых партнёров. На Съезде были «Сбер», «Союзмультфильм», «Артмастерс», «Газпром-Медиа», и все они заинтересованы в формировании партнёрских программ, где и наставничество, и соревнования по направлениям между школами. Планируем расширять эту деятельность, чтобы школы чаще выходили на федеральный уровень.
Большое значение имеет создание социальной структуры, в которой школьники обмениваются опытом, взаимодействуют. Серьёзная тема — защита прав. Поначалу всем просто весело развивать навыки и осваивать технологии: писать музыку, создавать анимацию и пр. А потом, когда проектов становится много, возникает вопрос: кто всем этим владеет. И именно от школьников пошёл активный запрос: как защищать права собственности на то, что они произвели? В частности, в меморандуме прошедшего Съезда зафиксировано регулярное обучение защите интеллектуальной собственности. Форматы мы обсуждаем: методички, вебинары, игровое приложение, единую платформу.
Есть ещё очень много насущных вопросов, и наш Съезд — это площадка для их выявления и затем решения. В этом году мы реализуем ещё один всероссийский формат — Фест ШКИ, который предназначен для обмена опытом уже между учениками.
Задача ФКИ в рамках работы со ШКИ — понимая масштабы, сохранять условия для развития. У Минкультуры России есть цель — чтобы школы, не замыкаясь на методический план, искали свои векторы, отталкивались от локального спроса, от возможности взаимодействия с рынком, от уровня преподавателей и принимали решение как продюсерские центры: что им нужно делать дальше для развития. КИ не могут развиваться внутри одного учреждения, они должны коммуницировать со всем миром и тогда будут актуальны. ФКИ удерживает эту повестку и подстёгивает движение сети ШКИ в этом направлении.
— Что меняется в плане экспорта креативного продукта? И какие действия предпринимаются для развития этого направления?
— Экспорт — одна из наиболее сложных тем. Если про интеллектуальную собственность мы говорим, что там нет культуры, но есть механизмы, то в плане экспорта нет ни того ни другого. Есть несколько игроков, например Российский экспортный центр, это их прямая обязанность, есть торгпредства, «Деловая Россия», которая по своим векторам выстраивает отношения со странами. Но нет специализированной повестки по КИ, она является частью общего потока. Более-менее за КИ взялся Московский экспортный центр, и даже С. Собянин говорит уже о том, что рынок нематериальных активов в столице больше, чем рынок недвижимости. Это означает высокий потенциал роста, да и добавленная стоимость другая. Два парня в гараже могут сделать что-то такое, что будет стоить миллиарды, если окажется актуальным спросу.
После 2022 г. начался поиск нового экспорта. А повестка КИ тогда вообще была слабой. Сначала они не были институционализированы, потом возник вопрос, что ими называть, каковы могут быть меры поддержки. На данный момент в части экспорта самый частый формат по государственной линии — это бизнес-миссии, суть которых — переговоры, встречи, участие в мероприятиях. И это всё на абсолютно новых рынках.
Как обычно, анализируем опыт регионов. В этой сфере интересен опыт Якутии и Ульяновской области. Якутия в части кино и анимации движется через западные рынки, выходя на фестивали и обращая на себя внимание российского потребителя через международное признание. В Ульяновске человек, который основал центр развития по КИ, раньше был местным министром культуры. Активно развивал сначала взаимодействие с соседними странами по линии культуры, а когда переключился на КИ, произошёл естественный переход от культуры к экономике. Ульяновск активно работает с Арабским миром, с Китаем, минуя все федеральные центры. В прошлом году в регионе прошли пять мероприятий БРИКС из семи. Всё это за счёт сильного кросскультурного фундамента.
Когда мы начали выявлять особенности рынков, поняли, что западный мир рационален. А ближневосточный, восточный мир основан на доверии. Сначала надо выстроить отношения, проявить себя. И это ощущение лучше всего формируется через культурный обмен.
Сейчас важно наработать как можно больше позитивной практики, которая позволит собрать витрину экспортных кейсов. Но одна витрина у нас уже есть, продуктовая, — это онлайн-витрина локальных креативных продуктов Wonderussia.com. Собрана она была на грант Президентского фонда культурных инициатив как раз для работы с зарубежными рынками. В прошлом году она получила офлайн-реализацию: в Хабаровске на отраслевом краевом форуме разместили серию витрин с креативными продуктами из 11 регионов Дальнего Востока. С Московским экспортным центром сейчас обсуждаем использование наших наработок по Wonderussia для выхода в Индию.
Как и по другим направлениям в части экспорта, задача ФКИ — генерировать самостоятельно и собирать действенные инструменты, а также лучшие практики для дальнейшего их тиражирования. Всё ради достижения межрегионального паритета возможностей развития КИ.
— Как включена во все эти направления книжная индустрия?
— Полагаю, что книжная отрасль себя недооценивает. Не могу сказать, в силу каких причин, но абсолютно точно тот объём контента, который генерируется писателями, — это предпосылка для очень разных проектов. Мы уже видим, как это переходит в игры, кино, мультфильмы, даже в музыку, живопись. Поскольку я сам издаюсь в «Альпине», неоднократно говорил издателям о кроссиндустриальной платформе, где книги стали бы стартом в поиске взаимодействия с другими индустриями. На мой взгляд, если уж кому и продвигать кроссиндустриальность, это, конечно, книгам. Пока, может быть, недостаточно воли или понимания. Но с точки зрения того, какие кейсы уже есть, как книги превращаются в новый, неожиданный, контент, перспективы большие.
Очень надеюсь на то, что за счёт пассионарных лидеров в отрасли будет происходить движение в сторону кроссиндустриальных связей, но нужны не разовые инициативы. Пока всё, что происходит, — это единичные продюсерские проекты. Они очень локальны, рассчитаны на конкретных авторов, надо смотреть шире. Думаю, что книжники, объединившись, вполне способны создать интересную модель, в рамках которой можно сделать акселератор, конкурс, проект, связанный с тем, как люди интерпретируют книгу. Можно обратиться к крупным партнёрам из разных направлений. Было невероятно, когда на фестивале Intervals компании Dreamlaser в Нижнем Новгороде в планетарии состоялась интерпретация книги «Роза мира» Даниила Андреева с помощью медиаинсталляции. У меня случился перезапуск восприятия произведения. Кино и анимация — это уже естественное направление движения. Комиксы — готовые раскадровки для любого фильма. Такие точки роста необходимо инициировать, тиражировать удачные примеры.
На сегодняшний момент книжники скорее наблюдают за тем, как их огромное поле контента, образов, тем и сюжетов используют другие, и радуются, когда это происходит. Но мне кажется, следует взять на себя ответственность за траекторию развития, занять проактивную позицию. Это повысит динамику изменений. Мы в ФКИ готовы поддержать кроссиндустриальные идеи книжников, если они появятся. И начать можно с трёх-четырёх индустрий. Книги точно могут стать одеждой, едой, музыкой, кино, играми, архитектурой… Но выбор и инициатива — на стороне сообщества.
Беседовала Елена Бейлина
Фото из личного архива И.М. Намаконова.
Рубрика: Креативный контекст
Год: 2025
Месяц: 3
Теги: Игорь М. Намаконов Федерация креативных индустрий (ФКИ) Креативные индустрии Креативная экономика